Мост через Фрогу
Они сорвались с места одновременно. Он сразу же пропустил её вперёд. Сам он продирался через густой прибрежный лесок, позади неё, прикрывая своей спиной её спину. Он – высокий и худой, она – ниже его на фут-полтора и гораздо плотнее, учитывая то обстоятельство, что она девчонка.
Раздвигаемые ею, ветви, больно хлестали его по лицу и голой груди, оставляя на его теле небольшие красные рубцы и царапины. Его всё время так и подмывало подбежать к ней, схватить её за руку и тащить за собой. Ей было бы гораздо легче бежать. Бедняжка совсем вымоталась. Он видел, как тяжело она дышала.
Она была одной из лучших девушек-воинов в городе: неплохо обращалась с мечом и луком. Конечно, не так хорошо, как он. Даже не смотря на свою худобу и отнюдь не атлетическое телосложение, как у других воинов (поголовно, кстати), он превосходно владел мечом. «Старики» всегда удивлялись, откуда в его движениях столько лёгкости и грации, когда он выполняет упражнения. Друзья же его поражались, как он вообще мог держать меч в руках. Да он и сам ничего из этого не знал. И никогда об этом не задумывался. Просто природа наделила его каким-то чутьём, которое позволяло его рукам автоматически выбирать хватку и положение меча, которые нисколько не стесняли движений и не отягощали рук. Руки же его почти никогда не уставали.
В свои девятнадцать лет он был самым перспективным и многообещающим кадетом среди сверстников. И, конечно же, ей было ещё очень далеко до него. Правда, мастера много раз говорили ему, что у его подружки есть определённая толика таланта, и если бы она только чуть больше налегала на занятия... А она только смеялась над этим.
И зря смеялась: потенциал у неё действительно был. Но только не к бегу... Бегала она плохо. Нет, не медленно. Она бегала быстро и в этом, как раз, и была её ошибка. Она быстро преодолевала короткие расстояния, но вскоре выдыхалась. Ей не хватало дыхания. Вот так и сейчас...
Парень внимательно посмотрел на бегущую перед ним девушку. На её спину, красивые руки с нежной молодой кожей, покрытые постоянным загаром, стройные, для её роста, ноги. И неожиданно он задал сам себе глупый, в данных обстоятельствах, вопрос.
«Как давно ты понял, что влюбляешься в неё?»
«Точно не помню, но где-то на свидании четвёртом-пятом...» - поспешил ответить парень и попытался усмирить любопытный голос у себя в голове. Но ничего не вышло.
«А она?»
«А что, она?»
«Она тебя любит?»
«Я ей нравлюсь. Она сама мне об этом сказала. И... и...» - попытался оправдаться он, не осознавая, что оправдывается перед самим же собой.
«Ах, да. Нравишься... – голос замолчал на некоторое время, а затем внезапно набросился на парня. – Ты что, не видишь, что ей плевать на тебя? Она даже не смотрит в твою сторону, когда идёт по городу с подружками, а ты плывёшь на встречу... Она даже не может понять тебя, тех чувств, что гложут тебя. Она этого не видит. Не хочет видеть. А ведь ты не очень-то искусно их маскируешь... Она же видит в тебе просто друга, товарища, брата, равного... Просто друга. Как для тебя были Эшам или Дирк, так и ты для неё... Друг! Она впитывает подарки, которые ты даришь ей, как песок впитывает одинокие капли дождя. А что тебе с этого? Она даже ни разу не поблагодарила тебя!.. Подожди. Куда это ты? Нет, ты послушай, послушай...»
Как не был парень против этого, но голос был прав.
А ведь он, дурак, закрывал на всё это глаза.
Единственной его мыслью было, чтобы она всегда была с ним. Именно по этой причине, он постоянно искал повод, чтобы пригласить её куда-нибудь. Будь то ежегодная ярмарка, какой-нибудь другой праздник или же просто рядовая прогулка, поездка в Бидэ, Елоту или Броль, на которую он мог позвать любого из своих друзей, он непременно звал её. И только после того, как она отказывала ему, сославшись на усталость, занятость по хозяйству или же на то, что она уже была приглашена кем-то другим, он, если не был слишком расстроен, чтобы приглашать кого-то другого, звал кого-либо из друзей. Но чаще всего он вообще не был расположен искать какую-либо замену. Если ехать было необходимо, он ехал один, А если поездка была не обязательной, он весь день ходил в подавленном настроении, мало разговаривал или вообще отмалчивался. И конечно никуда не ехал. Часто он ходил к Фроге и, сидя на берегу, думал о ней. Мысли о ней никогда не выходили из его головы. Они могли приутихнуть, но чтобы покинуть его мозг – никогда.
Ему очень тяжело было переносить свои же собственные мысли. По вечерам он очень долго не мог уснуть, а засыпал лишь тогда, когда все в доме уже давно спали и когда даже его, неподдающийся контролю хозяина, мозг, уже не мог сопротивляться, обволакиваемый усталостью и сонливостью, он проваливался в короткий тёмный сон без сновидений. Такой режим очень сильно его изматывал и у него постоянно случались приступы головной боли, объяснить происхождение которой не решалась ни одна целительница.
Такова была его любовь к ней, слишком сильная, чтобы называться просто любовью. Она была сродни помешательству.
Парень даже не заметил, что его препирания с внутренним голосом окончились и, что он больше не смотрит в её сторону. Голова его была переполнена разными мыслями. Он чувствовал, как откуда-то из глубины его сознания поднимается головная боль и окутывает его уставший мозг.
- Мальгельм, - она обернулась к нему, и он обратил внимание, что он лишь вскользь взглянула на него и взгляд её, не выражающий ничего, кроме неподдельного ужаса и усталости, сразу же метнулся мимо него. В чащу леса за его спиной. От этого взгляда, парню стало не по себе.
Он прекрасно её понимал. Временами ему тоже хотелось обернуться и посмотреть, как далеко они оторвались. Шум погони снова стих, но это ещё не значило, что они убежали достаточно далеко, чтобы расслабляться.
- Да, Нея, я тебя понимаю, - произнёс Мальгельм, глядя, как тяжело дается девушке бег. – Прошу тебя, держись. Если я не ошибся, то мост должен быть через милю-полторы. Держись.
- Мальгельм, я больше не могу. Давай присядем и немного передохнём. Пару минут. А затем побежим дальше. Обещаю, я буду бежать изо всех сил. Я не задержу тебя.
- Прости, - прохрипел он в ответ, опустив голову. В горле его пересохло от бега, поэтому голос его звучал сухо и неприветливо. – Нам нужно бежать. И мы не можем позволить себе останавливаться. Что, если они решат прибегнуть к помощи воргов? Они же настигнут нас в два счёта...
После его слов, лицо девушки сразу же изменилось, и она, в попытке скрыть это, быстро отвернулась. Однако Мальгельм заметил это.
- Нея, пожалуйста, послушай меня, - он протянул вперёд руку и коснулся её плеча. Лёгкая дрожь пробежала по руке парня, когда он коснулся её, разгорячённого бегом, тела. Он редко позволял себе прикасаться к ней, а уж к тем частям её тела, которые не были прикрыты одеждой... Пусть это даже просто её плечо, как в данном случае. Вообще, волнение постоянно накатывало на него, когда он, хотябы ненароком, прикасался к ней. И, похоже, никакая опасность не могла повлиять на его реакцию. Мальгельм резко одёрнул руку, в надежде, что дрожь, пробежавшая по его руке, не передалась, каким бы то ни было образом, девушке. – Мы действительно не должны сейчас останавливаться. Но... Но я обещаю тебе, что мы немного передохнём сразу же, как пересечём мост. С того берега у нас будет возможность следить за этим и мы сможем вовремя скрыться, если что-нибудь будет «не так». Там мы и передохнём. Но только не сейчас. Прошу, потерпи. Мы отдохнём, но позже. Так будет лучше. Мне так кажется.
Девушка обернулась и одарила его тяжелой благодарной улыбкой.
- Спасибо. Пусть будет так. Думаю, я смогу немного потерпеть. Давай отдохнём за мостом...
Взгляд её снова метнулся мимо него. Удостоверившись, что позади никого нет, девушка отвернулась, сосредоточившись на дороге. Она заметно прибавила в скорости, по-видимому, даже не замечая этого.
«О, Балак – бог богов, как же такое могло случиться?» - в очередной раз задал себе один и тот же вопрос юноша. Ведь как всё начиналось... Подобного не должно было случиться. Всё вокруг было против этого...
С самого утра день выдался на удивление тёплым и солнечным. Ранняя осень в Ардэне всегда была скупа на солнечные дни, а уж тем более тёплые. Ещё на первые морозы Мальгельм уговорил Нею отправиться с ним на охоту. Договорились на первый тёплый день осени. Вот только помнит ли она? Встретиться решили на развилке, ведущей в Бидэ, что в полутора милях от их города. Солнце только начало как следует пригревать (день обещал быть жарким), как он заметил невысокую фигуру одинокого путника, идущего со сторону Нупада. Небольшой охотничий лук торчал из-за спины путника, короткий боевой меч раскачивался в такт его шагам, периодически ударяя его по бедру. Парня даже озноб пробил от счастья. Это была она! Она не забыла, хотя и опоздала.
Мальгельм даже не заметил, что улыбается.
Охота удалась на славу. Они подстрелили по кролику, но его кролик был гораздо жирнее, чем её и она расстроилась этому, хотя и старалась виду не подавать. Они уже направлялись домой, когда в чаще леса справа от дороги промелькнули рога большого молодого оленя. И охота продолжалась. Оленя убила она. Выпущенная ею стрела попала в шею животного и смертельно его ранила. Его же стрела лишь оцарапала шкуру зверя у него на спине. Он стрелял вторым, и поэтому его нисколько не волновало, что его неудачный выстрел мог только спугнуть оленя, выстрели он раньше неё. А он специально стрелял вторым – хотел, чтобы оленя убила она. Пока она целилась в, ничего не подозревающее, животное, он стоял чуть позади неё, так же оттянув тетиву для выстрела, однако даже не обращал внимания на оленя. Скосив глаза, он с тоской любовался молодой охотницей. Голову он повернуть боялся – она могла заметить это движение и начать задавать лишние вопросы. Выстрелил он с небольшим запозданием. Услышав звон её тетивы, он краем глаза успел заметить местоположение оленя и послал стрелу в том направлении. И, естественно, промахнулся. Убив оленя, девушка сразу же расшевелилась: она смеялась и разговаривала всю дорогу домой. Он же только слушал, успевая изредка вставлять короткие фразы в её неутомимый щебет. Пусть его жирный кролик и близко не дотягивал до её оленя, охотой он остался доволен. Он полдня провёл рядом с ней.
Кроликов они взяли с собой (он повесил обе тушки себе на пояс, предварительно связав их верёвкой), а вот от оленя решили отказаться. Они собирались вернуться за ним, взяв в городе воз, и погрузив оленя на него, привезти его домой. Конечно, если волки или другие хищники не найдут тушу раньше их возвращения. Нужно было рискнуть.
Однако их планам не суждено было сбыться.
Уже дойдя до развилки, у которой они встретились утром, парочка ясно различила шум со стороны Нупада. В городе что-то случилось. В их городе что-то случилось!
Когда они добежали, шум уже прекратился. Вопли ужаса и боли, боевые кличи, плач детей, звон скрещивающихся мечей, ржание лошадей. Всё это, слышимое ими на подступах к городу, разом прекратилось. Парочка напуганных молодых людей спрятались за поваленным деревом на невысоком холме, недалеко от города. Они молча наблюдали за тем, что творилось в городе: горящие дома, трупы людей и домашних животных, лежащие прямо посреди улиц. Не осталось ни чего живого, если не считать отрядов захватчиков, марширующих по улицам разорённого города. Огромные мохнатые тела, закрытые, блестящими на солнце, латами, уродливые морды полулюдей-полусвиней, и дух смерти родных и близких – это то, что встретило её и его в их родном городе. На флагах захватчиков – белый глаз на красном фоне с маленьким чёрным кружочком зрачка. Знак «теней». В том, что эти выродки вышли из Тени, ни он ни она не сомневались. Но в умы обоих закралась одна и та же мысль: они не могли прийти с запада, иначе, охотившиеся в той же стороне, парень с девушкой не разминулись бы с такой армией. Следовательно, они пришли с востока, скорее всего из-за Большой воды. Но почему Нупад никто не предупредил? Ведь, по пути к нему, «теням» предстояло пройти ещё многие города: Алжер, Шол, Конэ, наконец, сам Истон. Как случилось так, что такую армию никто не заметил? Здесь тысячи полторы воинов. А вдруг это только разведывательный отряд? Авангард? Что если восточные города пали под натиском основной силы, которая сейчас подтягивается? Что, если никто не смог выбраться из осаждаемых городов живым, чтобы предупредить других? «Тени» могли заранее перекрывать атакуемый город. Только так они могли удержать своё продвижение в тайне. Они, наверняка, преследовали каждого убежавшего. И преследовали до тех пор, пока не догоняли. Нет спасшихся, нет и тех, кто может предупредить другие города...
Он потянул девушку за руку, пытаясь отвлечь её от города. Когда она повернулась к нему, он увидел, что лицо её было мокрым от слёз. От горьких слёз бессилия, утраты и ужаса. Он коснулся рукой собственного лица и понял, что с ним происходит то же самое. Он обнял её, прижал к себе и начал успокаивающе шептать ей на ухо. Затем начал настаивать на том, что им нужно бежать, бежать немедленно, на запад, в Броль, куда-нибудь. Нужно кого-то предупредить, хоть кого-нибудь...
Но даже убежать незамеченными, у них не вышло. Прямо рядом с ними из леса вышло с дюжину «тёмных». Один из них тут же заметил, спрятавшуюся за деревом, парочку. Протрубил рог. Поднялась тревога. Парень грубо схватил девушку за руку и поднял её на ноги. Настойчиво толкнул её вперёд, к лесу. Она повиновалась. Сам он побежал следом за ней, периодически оглядываясь и готовясь отразить возможную атаку. Они ещё долго слышали позади крики и рёв – погоня продолжалась. Однако, в пределы видимости никто не попадался. Похоже было, что преследователи отстали. Она рыдала всю дорогу, не переставая. Но казалось, что слёзы придают ей силы, поэтому он больше не пытался её успокоить. Кроликов, убитых ими, он потерял почти сразу же, как началась погоня. Об олене они оба забыли напрочь. Вскоре звуки погони прекратились и они, пробежав ещё немного, остановились передохнуть. Если парень оказался прав в отношении того, что город окружён, то погоня возобновится.
И как только солнце перевалило через зенит, вопли и рёв у них за спинами снова возобновились.
Между тем, лес начал редеть и из тёмного и почти непроходимого, превратился в редкий и светлый. Мальгельм успел ещё дважды получить ветками по лицу, прежде чем лес полностью расступился, и они выскочили на огромную лесную поляну, освещённую жарким послеполуденным солнцем. С северной стороны поляны из леса выводила двойная, хорошо разъезженная колёсами повозок, дорога. Она некоторое время вела вдоль кромки леса (на прямую, не позволял небольшой овражек, тянущийся вдоль самой дороги), а затем резко поворачивала, и, разрезая опушку пополам, терялась среди деревьев, в южном направлении.
- Вот она, - воскликнул он, указывая на юг. – Эта дорога. Мы много раз ездили по ней с отцом. Если пойти на юг, то можно выйти к берегу. Некоторое время дорога будет вести вдоль берега, до самого моста. Отсюда уже не далеко. А от моста мы легко доберёмся до Броля. Давай же, малыш, бежим. Бежим. Отдохнём за мостом, – произнося последние слова, он уже тянул её за руку в направлении южного выхода с опушки. Остановившаяся было, чтобы перевести дыхание, Нея, с тяжёлым стоном разочарования и усталости, последовала за ним.
Хорошо ещё, что она не заметила, как он назвал её. Раньше он никогда не позволял себе подобного. Хуже этого он считал только прикасания к ней. Только от этих мыслей ему нисколько не стало легче. Он даже ощутил некоторое разочарование, от того, что она не заметила.
А, может, заметила? Вдруг, сделала вид, что это не так?.. А, может, ей было просто всё равно?..
Сердце парня сжалось в небольшой комочек, от такого безразличия с её стороны. Разве она не видит, как ему тяжело? Зачем же она продолжает встречаться с ним? Как можно быть такой бессердечной? Он уже несколько раз заводил с ней разговоры на эту тему. Но каждый раз она отвечала почти одно и то же: «Ты мне нравишься. Нет, я тебя не люблю и, наверное, и не смогу, но ты мне нравишься. И я не хочу с тобой расставаться, конечно, если ты сам этого не хочешь?» А он, конечно же, не хотел. Будь он немного жёстче или люби её чуть меньше, то уже давно попробовал бы порвать с этим. Она держала его, сама того не осознавая. А он никак не мог забыть о ней, как бы не старался. Он постоянно тешил себя надеждами: раз она не хочет со мной расставаться, значит, что-то ко мне, всё же, испытывает. Может она хочет выкроить время, что бы получить возможность самой разобраться в своих чувствах?
- Да, да, так, наверное, и есть, - пробормотал он, на этот раз сам оглядываясь и осматривая дорогу далеко позади. Похоже, преследователи действительно далеко отстали.
Бежать по лесу было слишком тяжело, а они уже итак достаточно вымотались, поэтому было решено бежать прямо по дороге. При возникновении же опасности они могли в любой момент скрыться в лесной чаще. Конечно, если они заметят опасность раньше, а не она их... Но рискнуть было необходимо.
Как он и говорил, им не пришлось долго бежать через лес. Совсем скоро впереди забрезжил просвет. А спустя ещё немного времени, они могли явно различать отдельные лилии, колышущиеся на поверхности воды, прямо возле самого берега.
- Ещё чуть-чуть и мы увидим... – последнее слово, которое парень собирался произнести, застряло у него в горле, и, ни под каким предлогом, не хотело оттуда выбираться. Когда же, наконец, выбралось, то прозвучало тихо, неуверенно и обречённо. - ... мост.
продолжение
рассказа читайте здесь
>>
© Тырлов Иван,
03.09.2004г.