Счастье
3
***
Позаботится о самой себе никогда не поздно. А тут представился уникальный случай. Родители уехали в другой город, навестить маму моей матери, которой, по слухам, дошедшим до нас, срочно потребовалось выйти замуж. Вот бабулька даёт! Шестьдесят четвёртый год пошёл, бабушке, и она туда же. Хотя теперь понятно, в кого я. Живу с родителями уже семнадцать лет, никак ничего общего с ними не выявлялось. Страшно становилось, а вдруг я подкидыш. Где-то лет пять назад меня эта тема жутко интересовала. Я из дома сбегала, жила, то у подруг, то ещё где-то. Мать меня тогда в английскую школу перевела, репетитора наняла, чтоб я класс догнала. А мне этот английский… Да, трудное детство. Это теперь понятно, что, окончив иняз, я стану достойным лицом приличной фирмы, а, заодно, и лицом какого-нибудь фирмача. Надо только будет фирму и его, оного, посолидней выбрать. Будущее – будущему, а настоящим не стоит пренебрегать. «Сегодня» – это маленькая ступенька «завтра». А чтобы мне сегодня закрутить? Даже не знаю, чего больше хочу. Когда ждала, пока родители уедут, столько планов было, а теперь не знаю, то ли по проторенной дорожке пройти, то ли эксперимент жизненный устроить. Что бы такого натворить, чтоб потом рассказать и вспомнить было что. Счастья хочется, большого, горячего, громкого, как салют, светлого, как свадьба, пусть краткого, как фейерверк, но чувствительного, зрелого, как тридцатилетний профессор.
***
Завтра родители возвращаются, предупредили телеграммой, это само по себе наводит на мысль, что они меня взрослой считают. Раньше бы нагрянули для проверочки без предупреждения, хотя, может, они мои нынешние дела проверять бояться? Счастливая все-таки я, таким успехом всё неделю у своих пользовалась. Тут тебе и признание, и популярность, и мораль, над последним уровнем надо подумать. Что думать, пока не знаю, но мой новый знакомый на днях сказал, что надо учиться на своих ошибках, а не на чужих. «Почему?» - спросила я. Оказалось потому, что умные учатся на чужих ошибках, а дураки на своих… тут-то всё понятно, но дальше было сказано следующее: и жизнь у умных, мол, потому и дурацкая, что с дураков пример берут…, учись, Тая, на своих ошибках, чужие в свою жизнь не пускай, поняла? А потом и спрашивает: много ли ошибок совершила? Я, конечно, ошибок этих вообще не делала, куда мне, за мной так плотно родители приглядывали, ничего пустого сделать не давали, не то, что ошибки, но не признаваться же новому знакомому в своей глупости… вот пришлось сказать, что, мол, были некоторые, а он и подхватил, давай еще одну и совершим для полного моего «поумнения», так сказать. Повёл в свой кабинет на кафедру «Англ. языка», в сейф полез, одеяло, коньячок да половинку шоколадки достал, я ему:
- Павел Петрович, что мы будем делать?
- Ошибки! Что же ещё?
- Я же не думала, что так скоро…
- Ты же согласилась… Поумнеть же хотела. Так?
- Ну, да… но как?
- Слушай, не прикидывайся, сейчас по рюмочке, а потом опытом обменяемся.… Поняла?
- Да-да.
- Вот и умница, вот и хорошо, такая красивая, умная девочка, все быстро понимает, прямо на лету схватывает.
Дальше же всё как-то вкривь и вкось пошло, опытом мы в тот злополучный день так и не обменялись…. Нагрянула к нему, кто вы думаете…, жена, (анекдот, а не жизнь), стучала в дверь, стучала, лозунги разные выкрикивала. Мне Павел Петрович молча сидеть велел, затаились мы, а за дверью совещание-летучка во главе с женой и секретаршей, они в один голос твердят, что мы за дверью, а заместитель Павла Петровича, доцент Вощенков, имени отчества которого узнать ещё не успела, писклявым таким тенорком, перекрикивая прекрасный пол, утверждает обратное:
- Нет там нет там никого, Павел Петрович ушел с абитуриентами пообщаться, узнать, так сказать, чем будущие первокурсники дышать…
- А я видела, как Павел Петрович по коридору сюда шёл, некуда ему было деться, там он.
- Ну что Вы говорите, Сонечка, как Вы видеть могли, если со мной вместе списки просматривали, и дверь наша закрыта была.
- Соня врать не будет, я устала это выслушивать!… Павел, открывай!… там он, нутром чую, что там.
- Нет там никого, русским же языком говорю, there is nor bade there…
- Ты мне не лапочи, а Паша пусть открывает…
Шумели они, шумели, а потом всё стихло. Как только шаги удаляющиеся стихли, Павел Петрович домой меня отпустил, встречу в фае вечером назначил, дверь правым ухом послушал, да и открыл на свою бедную голову. Ну и жена, я вам скажу, у него оказалась. Эта, уж не знаю, как обозвать, за дверью сидела, мы к ней прямёхонько в лапы и попали…. Что началось?! Я, как её увидела, сразу вниз по стене на пол опустилась, так она даже своего родного мужа не пожалела, в волосы ему вцепилась, и он, как герой, на себя удар принял. Он ей:
- Милочка, лапочка, успокойся, ничего же не было, капелька моя, солнышко, давай дома поговорим…
- Нечего нам с тобой разговоры разговаривать, гад, подонок…
- Постой, котик, постой….
Вот, зараза, думаю, он ей «котик», «солнышко», а она ему «подонок». И как только такие нежные умные мужчины на таких стервах женятся? Я своему мужу никогда бы таких грубостей не говорила, тем более, что сама же она в засаду и засела, не караулила, ничего бы катастрофического не произошло. А так потом там такое началось, вспомнить страшно, но мне повезло, я на телевиденье попала, со мной корреспондент двадцать минут говорил, тридцать секунд из которых по нашему местному каналу в вечерних новостях показали. Эти олухи, не знаю почему так их назвал Павел Петрович, приехали снимать репортаж о достижениях Педагогического Университета, а проректор их на самый перспективный факультет послал к Павлу Петровичу, в рекламных целях, так сказать. Вот меня и показали, озвучил, правда, мой голос тот корреспондент, что выспрашивал подробности о «погроме», только он совсем не о том говорил, что на самом деле было. На месте событий-то он мне заковыристые вопросики задавал, не верил всё, что мы с Павлом Петровичем только сегодня познакомились. Я ему говорю, что, если бы я раньше знала Павла Петровича и его жену, то разве допустила бы, что мы в кабинет пошли ошибки делать? Он меня слушал, слушал, рукой тогда махнул, мол, не поймёт ничего; а что тут понимать, когда у человека жена-дурочка, и я не при чём в истории этой, то есть, может, и при чём, но вины моей ни в чём нет, совесть моя чиста. Вот и получается, что ошибки тоже бывают разные, есть такие, которые чему-то учат, а есть совсем бестолковые…. Но в эфире всего этого не было.
***
Жду, вот, родителей, прибирать нечего, всё чисто, пылесосом только пройтись. Обидно только, что не я стала героиней того крутого репортажа с места событий, да и о самих событиях как-то тускло рассказали: что вот вы видите нашу «золотую» молодёжь, которая будет в будущем представлять нашу страну во всех уголках земного шара, а дальше всё о вузе, да о преподавательском составе, какой он сильный, да распрекрасный. Я ещё у Павла не спросила, почему весь мой текст эти телевизионщики вырезали, им что не интересно было бы про дуру-жену послушать, тем более её невменяемость можно было на плёнку заснять и иллюстрации, так сказать, наглядные дать. Пока это всё от меня скрыто, но счастья моего не отнимешь, а я сияю уже целую неделю. А сегодня с Павлом у меня свиданье, вот и расспрошу, как это получилось, что репортёры наврали про истинный смысл событий. Я теперь понимаю, почему говорят, что пресса врёт, что ничего в ней правдивого нет.
© Наталья Иванова, 07.01.2004 г.